Один из последних в Азербайджане художников, астрологов и алхимиков старой школы

Человеку свойственно идентифицировать себя с чем-то, будь то определенный локус, братство в вере, идее или крови. Азербайджанцам это присуще, как и всем другим: хрестоматийный вопрос «откуда ты?» это первобытный инстинкт общения: непонятно и опасно с чужими, хорошо и уютно со своими, родными.

Образ, личность тоже понятия первого ряда. В культуре они выражаются во временных рамках Память, Прошлое, Настоящее и воплощаются в национальном искусстве.

Образ азербайджанского города Шуша выражен в образах великих карабахцев Джеваншира, Натаван, Вагифа, Гамбара Гарабаги, Узеира Гаджибекова, Садыхджана, Хана Шушинского, Мир Мохсуна Навваба…

Уже в XVIII веке Шуша стала важнейшим центром музыкальной и художественной культуры, а в XIX веке она переживает мощный культурный подъем.

По словам известного ученого-музыковеда Фиридуна Шушинского, в XIX веке в этом городе жили 95 поэтов, 22 музыковеда, 38 певцов-профессионалов, 16 живописцев, 5 астрономов, 18 архитекторов, 16 врачей. Здесь функционировали около десяти литературных, музыкальных и других обществ, действовали свыше десяти медресе, школ и училищ.

В горной Шуше, как нигде в Азербайджане, долго сохранялись средневековые традиции в науке, искусстве и культуре. В богатых библиотеках города хранились редкие рукописи, каллиграфы писали и переписывали книги, художники их иллюстрировали, а также создавали настенные росписи в домах аристократии. В ковровых мастерских ткались ковры, которыми впоследствии будут гордиться лучшие музеи мира.

Однако наибольший подъем в это время происходил в сфере музыки. Шуша превращается в своего рода филармонию Кавказа. Здесь создаются новые мелодии, распространившиеся по всему Востоку. Шуша родина подавляющего большинства выдающихся азербайджанских певцов, инструменталистов и композиторов, карабахская школа мугама слывет лучшей.

Видный азербайджанский ученый Ч.Каджар писал: «Неудивительно, что именно здесь (в Шуше) в середине XIX века, когда по всему Азербайджану зарождаются капиталистические отношения и пробивает дорогу новое мышление, появляется последний ученыйэнциклопедист средневекового склада Мир Мовсум Навваб Карабахский».

В самом деле, Навваба, выдающегося музыковеда, поэта, художника, каллиграфа, астронома, химика и математика по объему, уровню и всеохватности знаний можно отнести к последним энциклопедистам докапиталистической эпохи. В наше время Навваба более всего знают как музыковеда, автора музыкального трактата на азербайджанском языке «Визухиль–аргам» (объяснения цифр).

Известный азербайджанский музыковед Земфира Сафарова, посвятившая много лет исследованию творчества Навваба, писала: «Визухильаргам» – ценный труд по музыке, затрагивающий важные вопросы музыкального искусства и мугамного исполнительства в XIX столетии не только Азербайджана, но и стран Востока в целом».

Мир Мохсун Навваб был одним из последних в Азербайджане художников, астрологов и алхимиков старой школы. По сведениям, полученным от его сына Мириш-ага, Навваб родился в 1829 году (по другим данным в 1833-м) в семье Хаджи Сеида Ахмеда и безвыездно прожил всю жизнь в Шуше, и умер там же в 1918 г. Обучаясь в духовной школе при мечети, он в совершенстве овладел арабским, фарси, турецкими языками, позже выучил и русский, а в медресе Аббаса Сарыджали изучил астрономию, химию, математику и другие науки.

Навваб посвятил себя главным образом педагогической, просветительской деятельности, активно участвуя в культурной и общественной жизни Шуши, стоял на прогрессивных для того времени позициях. Стремясь к установлению более передовой системы образования, он в 90-х годах XIX века составил учебное пособие по азербайджанскому языку и издал его в открытой им типографии.

Он пишет стихи, преподает в школе, занимается астрономией (одна из его рукописей в этой области хранилась в его доме-музее в Шуше вплоть до армянской оккупации), создает литературное общество «Меджлиси фарамушан» («Общество забытых») и музыкальное общество «Меджлиси ханенде» («Общество музыкантов»), открывает в Шуше библиотеку и читальню, ведет полемическую переписку с поэтами, музыкантами, учеными, в частности с Натаван.

Им была составлена и отпечатана антология «Тизкирейи-Навваб», посвященная карабахским поэтам – свыше 100 биографий и фрагментов произведений! Как ученый истинно ренессансного типа, Навваб увлекался математикой, химией, астрономией.

У себя дома он создал небольшую обсерваторию с двумя телескопами и химическую лабораторию, где занимался с учениками. Им написано свыше 20 книг, посвященных различным областям знаний.

Например, в книге «Кифаятульатфал» учебнике астрономии, написанной в 1899 году, он приводит таблицы местоположения небесных тел, время солнечных и лунных затмений и другие данные. В книге «Насихатнамэ» содержатся 500 назиданий молодежи. Есть также труды, отражающие его этические и педагогические взгляды. Большой вклад в культуру Азербайджана Навваб внес своим изобразительным творчеством.

Он автор многих акварелей, книжных миниатюр, росписей жилых зданий и мечетей. Но наибольшее удовольствие, видимо, ему доставляли переписывание книг, их украшение орнаментами и рисунками, печатание и переплет. Даже картон для обложки он изготовлял сам. Не это ли свидетельство любви к книге, к процессу ее изготовления? Ведь именно книга всегда была на Востоке предметом восхищения и гордости, истинной драгоценностью. С особой любовью и тщательностью украшал Навваб обложки своих рукописей, лаковых переплетов.

Известен один портрет кисти Навваба – акварель, изображающая хромого Тимура. Основной мотив его миниатюр это поэтический суфийский тандем любви и бинарности бытия. Язык изображений Навваба реалистический, несущий эстетические и этические функции, но стиль их декоративный, абстрактный. Это настоящее, традиционное мусульманское искусство, ставящее целью воспитание самых высоких чувств.

Если в миниатюрах своих книг Навваб тщательно выводил каждую линию, то в живописи стенных росписей его мазок, как отмечает исследователь его художественного творчества Миклашевская, был свободным. В росписях своего дома Навваб изобразил цветущие розовые кусты и соловьев, добавляя орнаменты из «бута», а также цветы ириса.

Надо сказать, что цветовая гамма художника выдержанна и изысканна, а стиль настенных росписей значительно отличается от других шушинских (например, дом Мехмандарова в Шуше, художник Гамбар Гарабаги), а также шекинских и иреванских росписей. Интересно, что Навваб всегда датировал и подписывал свои произведения. В 1886 году он расписал стены залы своего дома, поставив подпись и дату в двух местах.

Дом-музей Навваба действовал вплоть до начала армянской агрессии.

Художественное творчество Навваба надлежащим образом не изучалось, стихи его не переводились на другие языки. Рисунки, росписи и стихи его воспевают любовь, соловьев и розы – традиционный суфийский символ жизни.