Шарлотта Кирхгоф – гадалка по призванию

В истории есть много загадочных личностей, оставивших тот или иной след в судьбах великих людей. Одной из таких личностей является Шарлотта Федоровна Кирхгоф, немка по национальности, модистка по профессии, ворожея и гадалка по призванию.

Она приобрела известность в 1810 г. – быстро, стремительно, как только появилась в Петербурге. Популярность ее в самых разных кругах была необычайно велика. П.П. Каратыгин в историческом романе “Дела давно минувших дней”, вышедшем в 1888 году, так описал знаменитую гадалку: “Шарлотта Федоровна Кирхгоф, вдова пастора, высокая ростом старуха лет шестидесяти, наружностью менее всего походила на колдунью. Довольно свежее лицо напоминало старушек Рембрандта. Черное шерстяное платье и такая же шаль с узенькой блестящей каймой составляли ее постоянный неизменный костюм”.

Ее приглашали в знатные дома, посылая за нею свои кареты. Так поступали, в основном, дамы. Непосредственно на квартире Шарлотту Кирхгоф посещали преимущественно мужчины _ и молодые, и пожилые, причем не только статские, но и офицеры-гвардейцы. Многие из тех, кто, направляясь к ней, вначале посмеивался и называл ее предсказания вздором и враньем, выходили от гадалки серьезные и угрюмые. Вне зависимости от желания этот “вздор” и “вранье” фиксировались у них в памяти, и предсказание становилось дамокловым мечом, с их добровольного согласия навешанным над их собственными головами. И, как говорят воспоминания современников, пророчества сбывались с удручающей регулярностью.

Так продолжалось пару лет. Шарлотта Кирхгоф становилась все более и более популярной, к ней отправлялись даже самые высокопоставленные столичные жители. Дело дошло до того, что на гадалку обратили свое внимание и царствующие особы. Так, в конце 1811-го или в начале 1812 г. царь Александр I, предчувствуя неизбежность войны с Наполеоном и совершенно не желая этого, находился в затруднительном положении.

В итоге император всея Руси также обратился за помощью к прорицательнице. Молодой в то время офицер К. Мартене, ставший невольным свидетелем визита императора к гадалке, так описал этот эпизод в своих воспоминаниях: “Однажды вечером я находился у этой дамы, когда у дверей ее квартиры раздался звонок, а затем в комнату вбежала служанка и прошептала: “Император!” “Ради Бога, спрячьтесь в этом кабинете, – сказала мне вполголоса г-жа Кирхгоф, – если император увидит вас со мною, то вы погибли”. (Почему он должен был бы погибнуть, Мартене не объяснили – О.Б.) Я исполнил ее совет, но через отверстия, проделанные в дверях, вероятно, нарочно, мог видеть все, что происходило в зале.

Император вошел в комнату в сопровождении генерал-адъютанта Уварова. Они были оба в статском платье, и по тому, как император поздоровался, можно было понять, что он надеялся быть неузнанным. Госпожа Кирхгоф стала гадать ему. “Вы не то, чем вы кажетесь, – вкрадчиво сказала она, – но я не вижу по картам, кто вы такой. Вы находитесь в двусмысленном, очень трудном, даже опасном положении. Вы не знаете, на что решиться. Ваши дела пойдут блестяще, если вы будете действовать смело и энергично. Вначале вы испытаете большое несчастье, но, вооружившись твердостью и решимостью, преодолеете бедствие. Вам предстоит блестящее будущее”. Император сидел, склонив голову на руку, и пристально смотрел в карты. При последних словах он вскочил и воскликнул: “Пойдем, брат!”, – и уехал вместе с ним в санях”.

Стоит ли напоминать, что эти предсказания полностью сбылись: сначала было бедствие – война с Наполеоном, французы заняли Москву. Потом случился грандиозный пожар в этом древнем городе, символе России. Но закончилось все хорошо – настолько, насколько хорошо может в принципе заканчиваться война: триумфальный въезд императора Александра I в Париж во главе русской армии – как и полагается, на белом коне.

В воспоминаниях разных людей того времени приводятся и другие поразительные предсказания Кирхгоф. Например, за две недели до восстания декабристов она предрекла смерть генералу Михаилу Андреевичу Милорадовичу (граф, участник Отечественной войны 1812 г. Смертельно ранен П.Г. Каховским во время восстания декабристов).

Другое предсказание, связанное с восстанием декабристов, было сделано еще ранее: за год до декабрьских событий, гадая младшему брату И.И. Пущина – М.И. Пущину, состоявшему в Северном обществе, Кирхгоф с удивлением сообщила следующее: “Странно, карты говорят, что вы будете в солдатах”. Пущин долго не мог понять, как офицер может оказаться в солдатах. Точнее, он понимал, что разжаловать в солдаты могут любого, но какое такое преступление может совершить он, блестящий офицер, чтобы заслужить такое наказание?

Но одно из самых известных предсказаний Кирхгоф касается Александра Сергеевича Пушкина. Известно, что поздней осенью 1819 г. Пушкин, которому было тогда всего двадцать лет, и его приятель Никита Всеволжский посетили знаменитую гадалку. Об этом своем визите поэт не раз рассказывал своим друзьям.

Алексей Николаевич Вульф, часто встречавшийся с Пушкиным, когда тот жил в Михайловском, тоже слышал рассказ о предсказании, который со слов Вульфа был записан М.И. Семевским:

“Вскоре по выпуске из лицея Пушкин встретился с одним из своих приятелей – капитаном лейб-гвардии Измайловского полка. Капитан пригласил поэта зайти к знаменитой в то время в Петербурге гадальщице, которая мастерски предсказывала по линиям на ладонях и по картам. Поглядела она на руку Пушкина и заметила, что у него черты, образующие фигуру, известную в хиромантии под именем стола, обыкновенно сходящиеся к одной стороне ладони, оказались совершенно друг другу параллельны. Ворожея внимательно и долго их рассматривала и, наконец, объявила, что владелец этой ладони умрет насильственной смертью, а по картам сказала, что его убьет из-за женщины белокурый молодой мужчина. Взглянув затем на ладонь капитана, ворожея с ужасом объявила, что офицер также погибнет насильственной смертью, но погибнет гораздо ранее против его приятеля, быть может, на днях. Молодые люди вышли смущенные. На другой день Пушкин узнал, что капитан убит утром в казармах одним солдатом. Был ли солдат пьян или приведен был в бешенство каким- нибудь взысканием, сделанным ему капитаном, как бы то ни было, но солдат схватил ружье и штыком заколол своего ротного командира. Пушкин до такой степени верил в зловещее пророчество ворожеи, что когда впоследствии, готовясь к дуэли с графом Толстым, стрелял в цель, то не раз повторял: “Этот меня не убьет, а убьет белокурый – так колдунья пророчила”.

“Немка сказала Пушкину, – вспоминал один из приятелей великого русского поэта, Бартенев, – ты будешь два раза жить в изгнании, ты будешь кумиром своего народа, может быть, ты проживешь долго, но на тридцать седьмом году жизни берегись белого человека, белой лошади или белой головы. Вскоре Пушкин был отправлен на юг, а оттуда, через четыре года, в Псковскую деревню, что и было вторичною ссылкой. Как же ему, человеку крайне впечатлительному, было не ожидать и не бояться конца предсказания, которое дотоле исполнялось с такою буквальною точностию?”

А вот еще одни воспоминания, на этот раз В.А. Нащокиной: “С тех пор, как знаменитая гадальщица предсказала поэту, что он будет убит “от белой головы”, он опасался белокурых. Поэт сам рассказывал, как, возвращаясь из Бессарабии в Петербург после ссылки, в каком-то городе он был приглашен на бал к местному губернатору. В числе гостей Пушкин заметил одного светлоглазого, белокурого офицера, который так пристально и внимательно осматривал его, что тот, вспомнив пророчество, поспешил удалиться от него из залы в другую комнату. Офицер последовал за ним, и так и проходили они из комнаты в комнату в продолжение большей части вечера. “Мне и совестно, и неловко было, – однако я должен сознаться, что порядочно-таки струхнул”.

Да, пророчество гадалки очень сильно повлияло на впечатлительного поэта, но надо отдать ему должное – он не скрывал своего страха…

Очередной случай, связанный с боязнью будущего, напророченного Шарлоттой Кирхгоф, был в Москве. Пушкин приехал к княгине Зинаиде Александровне Волконской. У нее на Тверской был великолепный собственный особняк, главным украшением которого являлись многочисленные статуи. У одной из статуй кто-то случайно отбил руку. Хозяйка, понятное дело, пребывала в горе. Кто-то из друзей поэта вызвался прикрепить отбитую, но сохранившуюся руку, а Пушкина попросили подержать лестницу и свечу. Поэт сначала согласился, но, вспомнив, что друг был белокур, поспешно бросил и лестницу, и свечу и отбежал в сторону. “Нет, нет! – закричал Пушкин. – Я держать лестницу не стану. Ты – белокурый, можешь упасть и пришибить меня на месте”.

Известный актер Иван Иванович Сосницкий (актер, с успехом игравший в комедиях и водевилях в 1794-1871 или 1872), первый исполнитель роли Городничего в “Ревизоре” Н.В. Гоголя, в своих воспоминаниях пишет, что однажды он спросил у Пушкина: “Неужели, Александр Сергеевич, это вас серьезно занимает?” Поэт ответил: “Как сказки старой няни: сознаешь, что пустяки, а занимательно и любопытно, не верю, но хотелось бы верить…” Несомненно, Пушкин лукавил: его это пророчество тревожило, и немало.

Еще один крайне интересный и характерный факт имел место, когда Пушкин находился в южной ссылке. В Одессе один грек-предсказатель, к которому поэт отправился, дабы поставить, так сказать, точки над i, повторил практически слово в слово предупреждение петербургской гадалки об опасности для него беловолосого человека.

В отличие от Пушкина, его тезка, Александр Сергеевич Грибоедов, не придал никакого значения предсказанию известной гадалки и со смехом рассказывал о своем визите к ней в 1817 г.: “На днях ездил я к Кирхгофше гадать о том, что со мною будет… да она такой вздор врет, хуже Загоскина комедий!” (Комедии Загоскина современниками воспринимались примерно так же, как ныне думающими и интеллектуальными людьми воспринимается Дарья Донцова.)

Неизвестно, что нагадала Шарлотта Кирхгоф Грибоедову, об этом история умалчивает – Грибоедов, в отличие от Пушкина, о “вздоре” не распространялся никому. Но, возможно, что и ему гадалка-модистка предрекла страшный его конец. В 1828 г. он был назначен послом в Персию, где буквально на следующий год был зверски убит мусульманами.

Впрочем, Пушкин в своем творчестве на пророчество гадалки не “заморачивался”. Так, в 1827 г. поэт написал очень злую эпиграмму на белокурого красавца А.Н. Муравьева, которую опубликовали в “Московском вестнике”. После выхода в свет номера Пушкин сказал редактору “Вестника” М.П. Погодину: “Как бы нам не поплатиться за эпиграмму”. “Почему?” – спросил редактор. “Я имею предсказание, что должен умереть от белого человека”, – объяснил поэт. Видимо, очень сильно не нравился Муравьев Пушкину, раз даже предупреждение о роковом в его жизни блондине не остановило поэта…

Зловещее пророчество Шарлотты Кирхгоф сбылось через десять лет после этих событий: на тридцать седьмом году жизни Пушкин был смертельно ранен на дуэли Жоржем Дантесом, у которого были белокурые волосы. А какую роль при этом сыграла женщина, указанная в пророчестве, наверное, нет нужды упоминать…